Джонатан Риддел (Jonathan Riddell), один из главных разработчиков KDE, создатель KDE Neon и бывший лидер Kubuntu, недавно объявил в своем блоге, что покидает проект KDE. В качестве основных причин этого решения он назвал отсутствие поддержки прав работников и контроль со стороны руководства, что привело к конфликтам и его исключению из обсуждений о будущем компании. Также он поделился тем, что испытывает эмоциональную боль от потери друзей, работы, карьеры, коллег и семьи.
На рубеже тысячелетий я получил свой первый компьютер, когда только поступил в университет. Windows казалась мне неинтересной, было невозможно понять, как она работает, или написать для нее программы. Было гораздо интереснее попробовать SuSE Linux 6.2, и это открыло мне понимание того, как работают компьютеры, и желание программировать на них. Это были дни бума .com, и я посещал большие выставки в Лондоне, где на тебя сыпались бесплатные подарки, а IBM конкурировала с SuSE и Red Hat за самый большой стенд. IBM заявила, что Linux завоевал серверы и теперь собирается захватить настольные компьютеры, поэтому я понял, что работа с KDE будет хорошей идеей. Как для новичка-программиста это было идеальное время для изучения Qt и того, как работает открытая разработка, и мне нравились идеалы свободного программного обеспечения. Посещение конференции перед Академией (тогда она называлась Kastle) в Новой Граде было отличным введением в сообщество, и в некотором смысле я узнал больше о разработке программного обеспечения за неделю там, чем за годы в университете.
Очевидно, что это был хороший способ построить карьеру. Я бездельничал около года, пока коллектив квакеров-гиков не услышал о неком африканском космонавте, который финансировал новый дистрибутив Linux под названием SSDS (Shuttleworth’s Super Secret Debian Startup). Я начал заниматься упаковкой для Debian и настаивал на том, чтобы KDE было вовлечено в этот процесс. Вскоре они пришли ко мне, и я посетил первую конференцию Ubuntu в Австралии. Я провел около десяти удивительных лет, продвигая KDE в Ubuntu или наоборот, для того, что уже называлось Kubuntu (это не мой выбор названия), успешного общественного проекта, которым я действительно горжусь. В какой-то момент Nokia хотела использовать его вместе с Plasma Active для продажи на планшетах и телефонах; это могло бы захватить мир, но, как вы знаете, случился iPhone, и после этого Kubuntu так и не нашел коммерческого применения, хотя его все еще используют в крупных компаниях, таких как Google, город Мюнхен или Weta Digital (посмотрите дополнительные материалы на DVD «Хоббита»). Мне нравилось, когда меня приглашали в Нигерию или Индию, чтобы выступать и распространять идеи открытого программного обеспечения. Оглядываясь назад, я понимаю, что, вероятно, было миллион бизнес-кейсов, которые могли бы быть реализованы, но я не самый лучший в том, чтобы быть визионером будущего. В конечном итоге Canonical решила прекратить финансирование, что вполне справедливо.
Но затем пришла компания Blue Systems, еще один классный парень с глубокими карманами, который хотел помочь, и мы продолжили нашу работу. Когда Canonical решила закрыть множество общественных проектов, мы придумали идею перейти непосредственно в KDE и создать KDE Neon. Всегда было странно, как сообщества с открытым исходным кодом, такие как KDE, зависят от отдельных компаний, чтобы вывести свое программное обеспечение в мир, поэтому мы хотели это изменить, и мне нравится думать, что нам это удалось. Используя системы непрерывной интеграции, мы могли создать гораздо более управляемую настройку. Тем не менее, система никогда не была такой устойчивой, как должна была быть, и несколько раз KDE Neon в итоге выпускал неудачное обновление, что, безусловно, было очень болезненно для пользователей. В начале над проектом работали три человека на полную ставку, но вскоре остался только я и один волонтер, и в результате качество пострадало.
Прошлой зимой я поехал в Blue Systems на привычную конференцию и организовывал людей для выступлений, когда человек, который нас финансировал, начал с того, что он умирает, и компания будет закрыта. Это было очень грустно, но имеет смысл закончить на высокой ноте. После многих лет отсутствия бизнес-модели и непонимания целей компании, что действительно свело с ума несколько человек, у нас наконец появилась некая бизнес-модель: Valve платила нам за то, чтобы мы довели Plasma до стандартов, необходимых для его выпуска в качестве Desktop Scope на игровой консоли Valve Steam Deck. Нейту заранее сообщили о закрытии компании, и он уже начал другую компанию, Tech Paladin, чтобы продолжить бизнес. Неужели это не должно быть кооперативом, подумали мы? Нет, это было слишком сложно, сказал он. На следующий день я оказался на похоронах некоторых немецких бухгалтеров, и когда я вернулся, состоялось еще несколько обсуждений, и мы посмотрели видео про Igalia, которые создают другую операционную систему для Valve. Они являются кооперативным социалистическим раем, и Нейт сказал, что он рассмотрит возможность сделать так, вместо того чтобы иметь полное управление и всю прибыль. Было очевидно, что дальнейших обсуждений по поводу нашего будущего не будет.
Несколько недель спустя у нас была онлайн-встреча, на которой я предложил полезную повестку, но меня проигнорировали. Вместо этого Нейт представил свой обновленный бизнес-план, который заключался в том, чтобы отдать Дейву часть прибыли, а остальное оставить себе — всю прибыль и полный контроль. Тогда я представил свое предложение, над которым работал, для компании с равным владением, равной прибылью, управленческой структурой и правами работников. Через пару недель у нас был еще один видеозвонок, но перед этим Нейт позвонил мне и сказал, что я буду исключен из него. Никаких объяснений не было, кроме того, что я «сделал некоторые комментарии и не буду счастлив». Когда кто-то говорит вам, какие у вас эмоции, это момент, когда контролирующее поведение начинает становиться абьюзивным. И так закончились мои 25 лет с KDE.
А что насчет моих коллег? Они ведь не захотят работать в условиях, когда не имеют контроля над своей профессиональной жизнью, а вся прибыль уходит к одному человеку? Не знаю, они перестали со мной общаться. Ничего. Тишина. Ноль. Ни «до свидания», ни «извини, мы выбрали вариант, при котором ты был исключен», и, конечно, никаких объяснений. Для людей, с которыми я работал около двадцати лет, это больно. Я не знаю, почему они перестали со мной говорить, могу только догадываться, и не хочу этого делать.
У нас никогда не было прав работников в Blue Systems, мы все работали по контрактам самозанятых. Это продолжится и в Tech Paladin. Это незаконно, но не подлежит принудительному исполнению в международной среде. Однако права работников — это не роскошь, от которой можно отказаться, если вам нравится ваша работа и вы хотите больше гибкости в своем рабочем дне. Это фундаментальные и жизненно важные права, которые меняют жизни людей, как я узнал, когда у меня забрали приемных детей. Никто не должен вести бизнес с Tech Paladin или получать от них деньги, иначе станет соучастником незаконных нарушений прав работников.
Затем я начал грустить. Быть отрезанным от своей жизни за последние 25 лет было слишком тяжело для меня. Все хорошее когда-то заканчивается, и я видел, как многие люди покидали KDE, потому что деньги заканчивались или, возможно, у них возникали разногласия с кем-то в проекте, но никогда не было такой борьбы за контроль ради прибыли. В некоторые дни мне было трудно встать с постели. Я отдал свою жизнь KDE, я видел, как проект прошел путь от уверенного претендента на мировое господство до одного из многих открытых настольных проектов, а затем к возрождению в последние годы, когда мы можем с уверенностью сказать, что создаем одно из лучших программных обеспечений. Мне нравится думать, что я был частью того, чтобы поддерживать его жизнь, прогрессировать, оставаться актуальным и находиться на переднем крае коммерческого, государственного и общественного использования. Это было удивительное путешествие, полное возможностей и приключений, подобных которым, я уверен, мои сверстники из университета никогда не испытывали.
Но в конце концов я потерял своих друзей, коллег, работу, карьеру и семью. Что делать человеку, который просто пытался сделать правильное дело для общества? Не знаю. На данный момент, если вы хотите меня найти, я буду серфить на бесконечной волне, когда солнце садится над моим цифровым коворкингом на краю света.
>>> Подробности
