[общество книголюбов] [loroogle]Недостающая книга

От голода Соня совершенно не соображал, что делает. Голод мучил его с того самого момента, когда корабль двуногих подбил его суденышко. Он так долго искал своих, что почти забыл о собственной безопасности, и тем более не ожидал, что на него нападут. Лишь чудом он ухитрился перебраться на чужой звездолет – для того, чтобы остаться в ловушке: новый выстрел двуногих отбросил его кораблик, лишая возможности вернуться. Нападавший двуногий при виде его просто умер от страха… Он был на корабле один… Побродив по кораблю, Соня от расстройства уснул на несколько дней, словно оправдывая свою кличку… Потом на него навалилась хандра; он все собирался сконструировать сигнальный маяк, но так и не собрался – все валилось из рук. А потом начался голод – ужасное чувство, лишающее способности думать о чем-либо, кроме еды. Он кружил по пустому кораблю в поисках чего-нибудь съестного, но только один раз смог слегка подкрепиться – позже еда пришла в полную негодность.
   Голод рвал изнутри внутренности, доводя Соню до полного сумасшествия. Время от времени он бросался грызть стены. Зубы ныли и шатались, пересохшее горло мешало дышать, боль в желудке становилась невыносимой. Сохла и кожа.
   «Я умираю», – решил он наконец – и это была последняя его разумная мысль. Вытесненный голодом разум покинул его, оставив бродить по кораблю одичавшее существо.
   Силы уходили. В какой-то момент Соня просто сел в углу, погружаясь в новый, тяжелый и мучительный голодный сон. Постепенно уходил и голод, ему становилось хорошо – так бывает перед смертью.
   На движение съедобного существа сработал инстинкт. От неожиданного изобилия Сонного стошнило, но, превозмогая отвращение, он снова проглотил свою пищу.
   Вместе с сытостью постепенно возвращался и разум. Пусть еще слабым лучиком, но возвращался.
   «Здесь появились существа. Значит, полет окончен. Значит, можно искать выход», – затеплилась мысль.
   Он встал, пошатываясь от слабости. В животе урчало.
   «Может, подкрепиться еще?» – подумал он и тут же отказался от этой мысли, вспомнив о тошноте.
   То, что в ангаре кто-то был, Сонный понял сразу: один из шлюзов был приоткрыт.
   «Лишь бы не начали стрелять», – подумал он, осторожно заглядывая в дверь. Думать о том, что съеденное существо было разумным, ему не хотелось.
   Убедившись, что атаки пока ждать неоткуда – переходник был пуст, и даже для того, чтобы высунуть дуло, не нашлось бы ни одной дырочки – Соня вошел. Он двигался медленно, сперва чуть касаясь пола лапой, потом словно перетекал на нее всем весом и опять слегка трогал пол впереди себя. Дверь распахнулась перед самым его носом, открывая ровную металлическую коробку.
   «Еще один шлюз», – подумал Сонный, все той же перетекающей походкой заходя в комнатку.
   Неожиданно дверь позади него пришла в движение. Инстинктивно Сонный подтянул хвост, рванулся назад, но только зря ушиб спину. Дверь закрылась. Не нужно было обладать высоким интеллектом, чтобы понять: захлопнулась новая ловушка.
   Сонный отчаянно зарычал и бессильно опустился на пол.

Когда Кроули схватили, комиссар полиции Малруни заявил, что этот головорез, — один из самых опасных преступников во всей истории Нью-Йорка. "Он убивает, —сказал комиссар, — ни за что ни про что".

Но каким видел себя сам Кроули, Два Пистолета? Мы это знаем, ибо в те минуты, когда полиция вела стрельбу по его укрытию, он написал письмо, адресованное "тем, кого это касается". Пока он писал, кровь, сочившаяся из его ран, растекалась по бумаге, оставляя на ней багровый след. В письме Кроули говорил: "В моей груди бьется усталое, но доброе сердце, которое никому не причиняло зла".